Восемь лет “контрреволюции”

[vitalidrobishev]

100 лет назад, в марте 1921 года Х съезд РКП(б) принял “контрреволюционное” решение о переходе к новой экономической политике - к НЭПу. Общеизвестно, что НЭП встретил резкое неприятие большинства большевиков. Кооперация, свободное предпринимательство, свобода торговли - “возвращение буржуев”.

Как Ульянову “Ленину” удалось получить одобрение делегатов? Он просто не сказал им, что будет обсуждаться. В “Порядке дня съезда”, опубликованном за два с половиной месяца до его открытия, вопроса о новой экономической политике не было вообще. Мало того, в “ленинском” докладе даже не было слов “новая экономическая политика”. В итоге съезд принял предложенную резолюцию и начался НЭП. Говоря нынешним языком – рыночная экономика.

В изуродованной большевиками России начали возникать кооперативы и появились иностранные концессии. Кооперация, разумеется, не изобретение большевиков. Не многие знают: начало 20-го века в России было отмечено бурным ростом кооперативного движения.

К 1917 году в стране насчитывалось до 50 тысяч кооперативов различных видов, включая 16500 кредитных, 6000 сельскохозяйственных обществ, 2400 сельскохозяйственных товариществ, 3000 маслодельных артелей, 1500-2000 артелей производящих и кустарно-хозяйственных. В них участвовало 14 миллионов человек, а с членами семей - 84 миллиона.
Большинство кооперативов - в деревне. Сельская кооперация объединяла 12 миллионов крестьянских хозяйств - более 55% их общего количества.
Возрождение кооперативов в годы НЭПа стало возвращением к проверенному прошлому. В первую очередь, конечно, возникли торгово-посреднические кооперативы, полукустарные и кустарные производства. На 1 октября 1923 года в кустарной промышленности уже было создано 4952 кооператива. Не считая десятков тысяч мелких кустарей-одиночек.

Разумеется, кооперативы, артели - только начало. В 1925 году в городских поселениях СССР существовало 295379 мелких предприятий. На 14 декабря 1923 года в аренду было сдано 365 предприятий пищевой промышленности, 88 - текстильной, 74 - металлообрабатывающей. К 1928 году доля собственно частного сектора в валовой продукции промышленности составляла до 20%. Действовали тресты, синдикаты, иностранные концессии.

Поколения советских граждан пользовались всю жизнь карандашами фабрики имени Сакко и Ванцетти, не зная, что это предприятие для СССР основал в 1925-26 годах американский капиталист Арманд Хаммер.




Хотя о Хаммере некоторые все же слышали. Он был не только “любимым капиталистом Ленина”, но и в последующие десятилетия поддерживал связи с высшими политическим кругами СССР, в 60-е годы считался “большим другом Советского Союза” и чуть ли не личным другом Брежнева.
В 70-е годы при его участии в Москве был построен Центр международной торговли, называемый в обиходе Хаммеровским центром.

Хаммер в годы НЭПа имел широкие интересы в РСФСР, став первым американским концессионером. Он уже в ноябре 1921 года подписал концессионный договор об эксплуатации асбестового рудника около города Алапаевска Екатеринбургской губернии.



Тогда же “Ленин” подарил ему свою фотографию с надписью: “Товарищу Арманду Хаммеру от В.Ульянова (Ленина) 10.XI.1921”
Другой яркий представитель концессионного капитала – полуеврей-полушвейцарец Борис Бринер. Его компания “Тетюхе Майнинг корпорейшн” выпускала половину свинцово-цинкового концентрата РСФСР.

На концессионных основаниях были созданы ГАЗ и AMO-ЗИЛ, с участием иностранного капитала воздвигались электростанции по глобальному плану ГОЭЛРО.

В 1922 году американский профсоюз швейников и большевицкое правительство учредили Русско-американскую индустриальную корпорацию, которой были переданы десять текстильных и швейных фабрик в Петрограде и Москве.

В 1921-1928 годы было рассмотрено 2211 предложений о концессиях, заключено 178 договоров. Иностранные концессии обеспечивали большевикам 60% добычи свинца и серебра, 85 % марганцевой руды, 30% золота, 22% производства одежды и предметов туалета. Большинство предприятий действовало не в добывающих отраслях, а в машиностроении и сфере услуг.

Очевидно, что НЭП в СССР был обречен. Он мог стать широким, массовым, всенародным капитализмом. В деревне так оно и было, каждая семья – вольные фермеры. Да, деревня – большинство населения. Но власть - в городах. Что было бы, приди и укрепись массовый капитализм в городах, овладей всей страной?

Что было бы, имей большинство граждан независимый от государства постоянный источник дохода? Большевики, дорвавшиеся до власти и почувствовавшие ее вкус, такого допустить не могли. Даже без теоретических обоснований и осмысления - интуитивно. И тогда НЭП закончился, и началась эпоха ГУЛАГа и “Агро-гулага