«Вечером, в присутствии Корнилова, Алексеева и других генералов, хоронили наших, убитых в бою. Их было трое. Семнадцать было ранено. В Лежанке было 507 трупов». «Из-за хат ведут человек 50—60 пёстро одетых людей, многие в защитном, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены. Пленные. Их обгоняет подполк. Нежинцев, скачет к нам, остановился — под ним танцует мышиного цвета кобыла. «Желающие на расправу!» — кричит он. «Что такое? — думаю я.— Расстрел? Неужели?» Да, я понял: расстрел, вот этих 50—60 человек, с опущенными головами и руками. Я оглянулся на своих офицеров. «Вдруг никто не пойдёт?» — пронеслось у меня. Нет, выходят из рядов. Некоторые смущённо улыбаясь, некоторые с ожесточёнными лицами. Вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щёлкают затворами. Прошла минута. Долетело: пли!.. Сухой треск выстрелов, крики, стоны... Люди падали друг на друга, а шагов с десяти, плотно вжавшись в винтовки и расставив ноги, по ним стреляли, торопливо щёлкая затворами. Упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отходили. Некоторые добивали штыками и прикладами ещё живых. Вот она, гражданская война; то, что мы шли цепью по полю, весёлые и радостные чему-то, — это не «война»... Вот она, подлинная гражданская война... Около меня — кадровый капитан, лицо у него как у побитого. «Ну, если так будем, на нас все встанут», — тихо бормочет он».
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2021-02-22 04:46 pm (UTC)Их было трое. Семнадцать было ранено. В Лежанке было 507 трупов».
«Из-за хат ведут человек 50—60 пёстро одетых людей, многие в защитном, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены.
Пленные.
Их обгоняет подполк. Нежинцев, скачет к нам, остановился — под ним танцует мышиного цвета кобыла.
«Желающие на расправу!» — кричит он.
«Что такое? — думаю я.— Расстрел? Неужели?» Да, я понял: расстрел, вот этих 50—60 человек, с опущенными головами и руками.
Я оглянулся на своих офицеров.
«Вдруг никто не пойдёт?» — пронеслось у меня.
Нет, выходят из рядов. Некоторые смущённо улыбаясь, некоторые с ожесточёнными лицами.
Вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щёлкают затворами.
Прошла минута.
Долетело: пли!.. Сухой треск выстрелов, крики, стоны...
Люди падали друг на друга, а шагов с десяти, плотно вжавшись в винтовки и расставив ноги, по ним стреляли, торопливо щёлкая затворами. Упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отходили.
Некоторые добивали штыками и прикладами ещё живых.
Вот она, гражданская война; то, что мы шли цепью по полю, весёлые и радостные чему-то, — это не «война»... Вот она, подлинная гражданская война...
Около меня — кадровый капитан, лицо у него как у побитого. «Ну, если так будем, на нас все встанут», — тихо бормочет он».
Роман Гуль "Ледяной поход".