Страницы истории: 23 января 1937 года. Второй Московский процесс над большевиками "ленинской гвардии

[vitalidrobishev]

23 января 1937 года начался Второй Московский процесс. Cудили большевиков из "ленинской гвардии" : Радека, Сокольникова, Пятакова, Серебрякова.

Ветеранов борьбы за мировую революцию сталинское руководство обвиняло в создании вредительской антисоветской контрреволюционной подпольной организации «Параллельный антисоветский троцкистский центр». Во всяком случае, официально судилище носило именно такое название.
Это был уже второй подряд крупный политический процесс над высокопоставленными представителями ленинской гвардии — на первом судили Зиновьева и Каменева.

Пятаков входил в ЦК партии, в разные годы возглавлял Госбанк и занимал пост зампреда Госплана. Сокольников успел поработать наркомом финансов, послом в Британии и заместителем наркома иностранных дел, а после стал видным деятелем «новой оппозиции». Радеку значимых постов не досталось, но он постоянно вертелся где-то наверху, при деле, то в исполкоме Коминтерна, то в ЦК ВКП(б).
23 января в Москве открылась Военная коллегия Верховного суда, которая неделю рассматривала дело этих троцкистских наймитов, агентов фашизма, капитала и просто врагов народа. Следствие вел Ежов, прокурором выступал Вышинский.

Подсудимых обвиняли в работе на иностранные разведки, шпионаже, вредительстве, диверсиях, покушении на жизнь товарища Молотова, а также в сношениях с фашистом Троцким (впрочем, статьи за сношения с Троцким в УК не обнаружили).

30 сентября 1936 года Н. И. Ежов был назначен наркомом внутренних дел СССР вместо казненного Г. Ягоды и возглавил следствие по делу.
Основными указаниями по фальсификации данного дела стали постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 29 сентября 1936, предлагавшее рассматривать троцкистов как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей, а также замечания И. В. Сталина на протоколе допроса Сокольникова от 4 октября 1936 года.
На странице протокола, где говорилось, что Сокольников не сообщал английскому журналисту конкретных планов своей группы, Сталин написал: «А все же о плане убийства лидеров ВКП(б) сообщил? Конечно, сообщил».

На последней странице протокола, где указывалось, что Сокольников не знал о связях английского журналиста с английской разведкой, Сталин написал: «Сокольников, конечно, давал информацию Тальботу об СССР, о ЦК, о Политбюро, о ГПУ, обо всем. Сокольников, следовательно, был информатором (шпионом-разведчиком) английской разведки

Публичный процесс сопровождался мощной пропагандистской кампанией в прессе против врагов народа. Всего по делу проходили 17 человек, всех признали виновными. Тринадцать из них приговорили к смертной казни, четверым дали от 8 до 10 лет. Радек, хотя и был одним из основных обвиняемых, получил всего 10 лет — он сотрудничал со следствием и говорил то, что ему велели. Сокольников неожиданно для всех тоже получил десятку.

Впрочем, обоих все равно вскоре убили в Верхнеуральском изоляторе с разницей в два дня: Радека 19 мая 1939 года, Сокольникова — 21 мая. В обоих случаях убийства были совершены руками заключенных, чтобы отвести подозрения.

В 1956—1961 годах ЦК КПСС и КГБ СССР проводили расследование обстоятельств гибели Карла Радека. Бывшие оперуполномоченные НКВД Федотов и Матусов показали, что это убийство (как и убийство Г. Я. Сокольникова два дня спустя) было организовано под руководством старшего оперуполномоченного НКВД Кубаткина — тот выполнял прямые указания Берии и Кобулова (а распоряжение о ликвидации заключенных исходило непосредственно от Сталина

Еще двоих подсудимых — главного инженера треста «Кузбассуголь» Строилова и снабженца одного из кузбасских рудников Арнольда — расстреляли в Орловском централе вместе с другими политзаключенными в 1941 году накануне наступления немцев на город. Позднее всех подсудимых реабилитировали.
На этом череда крупных политических процессов не кончилась, маховик репрессий только начинал раскручиваться. В скором времени последовал и Третий Московский, на котором судили Ягоду, Бухарина, Раковского, Крестинского и Рыкова.

Градус безумия постепенно повышался: этих обвиняли уже не просто во вредительстве и троцкизме, а в намерении убить товарища Ленина в 1918 году и в удачных покушениях на Кирова и Менжинского. Революция с большим удовольствием обедала своими детьми.