vitalidrobishev | Африка—родина рабства (Reply)

Массы “угнетенных” американских негров продолжают бороться с расизмом путем поджога полицейских участков, грабежей магазинов, осквернения памятников и банальных избиений белых жителей США.
Продолжающиеся акты коленопреклонения бывших “рабовладельцев” с лобзаниями грязных негритянских кроссовок, равно как и запреты якобы “воспевающих рабство” классических фильмов, не могут утолить жажду расовой справедливости, как ее понимают черные поклонники хип-хопа и регулярных денежных пособий. Всерьез пошли разговоры даже о запрете такого позорно расистского занятия, как игра в шахматы, но, видимо, и это еще далеко не предел.

При этом ни организаторам, ни участникам “стихийных” протестов совершенно неинтересно, что подавляющее большинство белых в Америке – вовсе не потомки рабовладельцев, а выходцы из семей простых европейских эмигрантов, в основном немцев, строивших благополучие США своим собственным трудом. И уж тем более “борцы за равноправие” не хотят вспоминать неудобный факт: “живой товар” британско-еврейским торговцам поставляли африканские вожди.

Для Африки рабство вовсе не было чем-то исключительным, оно процветало там с древнейших времен. Примерно с 8–9 века на торговле людьми специализировались арабы, контролировавшие этот вид бизнеса в Северной и Юго-Восточной Африке и на Африканском Роге. Впрочем, мусульманские купцы выставляли на продажу не только черных рабов, но и белых европейцев, выходцев из Центральной Азии, персов – всех, кого могли захватить и превратить в живой товар.

Что же касается “черной Африки”, то к моменту начала атлантической работорговли в 15-м веке там существовало и процветало “старомодное” патриархальное рабство.
То есть раб считался не “говорящим орудием”, как в Древнем Риме, а был, скорее, не полноправным человеком с очень размытым статусом, который мог варьироваться даже внутри одного сообщества, не говоря уже о разных государствах и племенах. Раба могли принести в жертву духам или продать, но и сам раб мог владеть невольниками, требовать передать себя другому хозяину и даже вступать в брак с членами семьи господина - кому как повезет.

Европейские предприниматели эпохи нарождающегося капитализма подвели под этот архаичный институт четкий экономический базис: раб превратился в ходовой товар, торговля которым для многих негритянских царьков стала главным видом хозяйственной деятельности. Примечательно, что сами эффективные работорговцы не принимали участия в добыче живого товара – до 19-го века они вообще не решались лезть вглубь континента, предпочитая сидеть в факториях и крепостях вдоль побережья, резонно опасаясь диких зверей и воинственных племен черных аборигенов. Не давали им жизни и тропические болезни: малярия и желтая лихорадка выкашивали целые отряды и гарнизоны фортов. Поэтому охота на предков невинно убиенного Джорджа Флойда оставалась прерогативой чернокожих туземных правителей.

Местные племена и города-государства и прежде почти беспрерывно воевали между собой, захватывая территории, женщин, угоняя скот. Теперь главным военным трофеем стали пленники, которых гнали на побережье и сдавали португальским и английским трейдерам. Вожди попроще меняли рабов-соплеменников на стеклянные украшения и алкоголь. Солидные правители предпочитали ткани и оружие. К слову, поставки огнестрельного оружия, объемы которого измерялись сотнями тысяч единиц, стали мощнейшим стимулом для новых межплеменных войн и развития работорговли.

Со временем оформились африканские государства, жившие исключительно за счет реализации человеческого товара. С конца 17-го века король Уиды, теперь именуемой Бенином, ежемесячно поставлял на невольничьи рынки несколько тысяч рабов, которых его воины захватывали во внутренних областях континента. В 1725 году Уиду подчинила себе соседняя Дагомея, ныне республика Того, ставшая на какой-то период лидером рынка работорговли.

В 1807 году британский парламент запретил работорговлю, чем нанес огромный урон экономике африканских государств-поставщиков, но отнюдь не убил институт рабства в Африке.
Во-первых, еще много лет велась контрабандная торговля, во-вторых, государства-работорговцы стали налаживать свои собственные рабовладельческие хозяйства. Европейские купцы, недавно торговавшие живым товаром, теперь готовы были приобретать пальмовое масло, кокосовый орех, арахис, слоновую кость и т.д. Добычей, производством и транспортировкой всего этого занимались черные рабы, стонавшие под кнутом черного же господина. По мере европейской колониальной экспансии – ее активная фаза пришлась на 19-й век – черные рабы стали использоваться не только в аграрной сфере, но и для работы в шахтах, на рудниках, золотых приисках и т.д. Причем де-юре это нередко были свободные работники, трудившиеся по найму, но их фактический статус практически не отличался от невольничьего.

Рабство на Африканском континенте процветало на протяжении всего 19-го века и стало “выдыхаться” только в прошлом столетии. На территориях Ашанти и Дагомеи к 1900 году к рабам и полурабам относилось до половины населения, в Западном Судане – это современные Нигерия, Чад, Сенегал, Мали и Буркина-Фасо – около трети.

Примечательный факт: республику Либерия, основанную бывшими неграми-рабами из США, Лига наций в 1929 году обвинила в причастности к работорговле и использовании рабского труда. Потомки рабов вербовали рабочих для плантаций в Экваториальной Гвинее и Габоне и обращали их в рабство. Сообщения об использовании невольников в этой “стране Свободы” поступали до конца 20-го века.