Коммунистическая ложь о "кровавом" воскресенье

[vitalidrobishev]

“Кровавое воскресенье” всегда было одним из фундаментальных эпизодов “преступлений царизма”, обосновывающих легитимацию коммунистического режима. Казалось бы, в самом деле: рабочие заводов, бастующие против нечеловеческих условий труда, идут за правдой к царю и получают вместо нее картечь. Прямо-таки идеальный набор, показывающий, что простому трудящемуся некуда было деваться кроме как восстать против “ненавистных угнетателей”.

Но, вряд ли еще найдётся в русской истории ХХ века более заскорузлый и более лживый миф, чем миф о «кровавом « воскресенье».

События 9 января 1905 года не было стихийным событием. Это была спланированная акция, которая долго готовилась , под финансирование которой были выделены врагами России большие финансовые средства и к проведению которой были привлечены значительные силы.

Любое повествование о поводах к выступлению рабочих, увенчавшихся трагедией, начинается с рассказа об увольнении 3 января 1905 года четырех рабочих с Путиловского завода. Однако с этим увольнением все не просто. Директор Путиловского завода уволил лишь одного рабочего, некоего Сергунина, за недобросовестную работу.
Другой рабочий, Субботин, имел неоднократные прогулы, в связи с чем администрация завода потребовала от него оправдательный документ, но приказа о его увольнении никто не издавал. Третий рабочий, некто Уколов, стоял на пороге увольнения за такие же прогулы, но после очередных слезных покаяний и клятвенных обещаний исправиться он был оставлен на заводе. Четвертый же рабочий Федоров спокойно работал на заводе, и никто его не увольнял. Итого по факту уволили лишь одного рабочего, причем его увольнение было справедливо и даже необходимо с точки зрения поддержания общей производственной дисциплины.

Главным объединением, отвечающим за формирование требований среди рабочих, было “Собрание русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга”. Именно оно пустило слух об увольнении четверых рабочих, а в дальнейшем взяло на себя функции общения с заводской администрацией. Последним обстоятельством во многом объясняется безрезультативность этих переговоров. У “собрания” попросту не было цели решить конкретный трудовой спор, у него были совсем другие планы.

Изначально это объединение было создано властями Империи для нейтрализации революционной пропаганды. Чтобы отсечь от рабочей массы явных подстрекателей и вдохновителей террора царские чиновники пытались создать контролируемые союзы рабочих. Правда, в отличие от “силовиков” западных стран, больших успехов достичь в этой сфере не удалось.
Одним из главных авторов идеи подобных профсоюзов стал начальник московского охранного отделения Сергей Зубатов, выдающийся деятель своего времени, прошедший путь от народовольца до последовательного монархиста. В записке, поданной на имя начальника петербуржской полиции генерал-майора Трепова, Зубатов доказывал, что радикальная интеллигенция не представляет серьезной угрозы государству, пока она не получит доступа к массам, а это возможно предотвратить, легализовав экономические и культурные чаяния рабочих.

Однако этот эксперимент чуть было не провалился летом 1903 года с началом в Одессе всеобщей забастовки. Когда был отдан приказ подавить стачку, местный покровительствуемый полицией профсоюз потерпел крах. Через месяц Зубатов был уволен, хотя и сохранил некоторые из созданных им рабочих союзов, и даже санкционировал образование нескольких новых. Одним из таких союзов и стало “Собрание русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга”, во главе которого и встал печально известный поп Гапон.

Собрание Гапона пользовалось большой популярностью и открывало отделения в различных районах города. Оно разрасталось очень быстро, полиция тревожилась относительно стремительного развития проекта, но убежденность в том, что Гапон полностью подконтролен, приносила обманчивое чувство спокойствия. Его собрания изначально представляли собой безмятежные чаепития, которые максимум могли перерасти в локальную забастовку, направленную на защиту несправедливо уволенных.

Так продолжалось ровно до того момента, пока Гапон, окрыленный успехами своего дела, не начал ощущать себя действительно важной фигурой, а также после его знакомства с петербургской организацией “Союза освобождения”, которая охотно воспользовалась возможностью вовлечь его в свою подрывную деятельность. В результате контактов “Союза освобождения” и “Собрания русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга” появилась пресловутая петиция, написанная с издевательскими нотками просторечья и патетичного молитвословия.

7 января глава Петербурга Фулон призвал рабочих воздержаться от выступления, пригрозив в случае необходимости применить силу. В этот момент власть поняла, что их подопечный уже “сорвался с поводка”, был отдан приказ об аресте Гапона, но ему удалось скрыться.

Градоначальники резонно опасались, что беспорядками воспользуются террористы для осуществления своих задач. 8 января министр внутренних дел Святополк-Мирский созвал экстренное совещание министров и высших чиновников, с которыми смог связаться. Было решено демонстрацию не запрещать, но поставить пределы, за которые она не должна выходить. Путь к Зимнему дворцу по этому плану должен был быть отрезан. Если не удастся остановить демонстрантов убеждениями, стоящим в оцеплении войскам следует открыть огонь. Однако все были уверены, что применять силу не придется.

Сотни революционных провокаторов ходили среди народа, приглашая людей 9 января к двум часам на Дворцовую площадь, заявляя, что их там будет ждать Царь. Рабочие готовились к этому дню как к празднику: гладили лучшую одежду, многие собирались взять с собой детей.

Утром 9 января 1905 года началось шествие. Многие пришли с царскими портретами, иконами, хоругвями, одевшись в нарядные одежды

. Общее число собравшегося народа в четырех районах города оценивалось примерно в 300 тысяч человек. Очевидно, что если бы такое количество людей прорвалось к площади перед Зимним дворцом, возникла бы давка с огромным количеством человеческих жертв.

Представители экстремистских партий распределялись между отдельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать — по числу отделений гапоновской организации).
Эсеровские боевики готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых состоял из знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же боевиков).
Готовили знамена и транспаранты: «Долой Самодержавие!», «Да здравствует революция!», «К оружию, товарищи!»

Первая встреча рабочих с войсками и полицией произошла в 12 часов дня возле Нарвских ворот. Толпа рабочих, приблизительно от 2 до 3 тысяч человек, двигалась по Петергофскому шоссе к Нарвским триумфальным воротам. Вышедшие навстречу толпе чины полиции уговаривали рабочих не идти в город, предупреждали неоднократно, что в противном случае войска будут стрелять по ним. Когда все увещевания не привели ни к каким результатам, эскадрон Конно-гренадерского полка пытался заставить рабочих возвратиться назад.

В этот момент один из находившихся в толпе террористов выстрелом из револьвера тяжело ранил поручика Жолткевича и убил околоточного надзирателя.

Когда эскадрон встретил сопротивление, он, не будучи в силах остановить движение толпы, возвратился назад. Командовавший войсками офицер трижды предупреждал рабочих об открытии огня и только после того, как эти предупреждения не оказали воздействия, и демонстранты продолжали наступать, было сделано 5 залпов. После этого толпа повернула назад и быстро рассеялась, оставив на мостовой более сорока человек убитыми и ранеными. Еще две колонны рабочих следовали к центру со стороны Выборгской и Петербургской сторон, где их также остановили войска.




На Васильевском острове толпа вела себя с самого начала агрессивно.Еще до первых выстрелов толпа, возглавляемая большевиком Л.Д. Давыдовым, захватила оружейную мастерскую Шаффа. 200 человек разгромили управление 2-го участка Васильевской полицейской части.
Во время действий войск на Васильевском острове, войсками было задержано за грабеж и вооруженное сопротивление 163 человека».
Вот против такой «мирной» толпы приходилось действовать войскам на Васильевском острове!
163 вооруженных боевика и грабителя никак не похожи на мирных верноподданных граждан.
Кстати, наибольшее количество жертв с обеих сторон принесли не усмирение демонстрантов в первой половине дня, а перестрелки с погромщиками именно на Васильевским острове, когда боевики пытались удерживать арсеналы и местные оружейные магазины.

Хотя журналисты говорили о 4600 убитых и раненых, по самым точным оценкам было убито не более 200 человек и ранено 800.

Император узнал о том, что случилось в Петербурге, в 22 часа 20 минут 9 января от приехавшего с докладом Святополк-Мирского. “Тяжелый день - записал Николай II в тот день в дневнике. - В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных районах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело”.
Каждой пострадавшей семье из личных средств царя было отпущено по 50 тысяч рублей, огромная по тем временам сумма. Министры Муравьев и Святополк-Мирский отправлены в отставку.

События 9 января стали поводом для мощнейшего пропагандистского удара внутренних и внешних врагов России против Царя, нации и государства, и, безусловно, были спланированы и подготовлены влиятельными антирусскими силами. Тем не менее, это не снимает с властей Империи ответственности за недооценку революционно-террористической угрозы.