“Закат Европы” К 100-летию книги Освальда Шпенглера

[vitalidrobishev]

В этом году исполнилось 100 лет с выхода в свет первого тома монументального труда Освальда Шпенглера “Закат Европы”. Спустя век очень многое, о чем он писал, сбылось или сбывается на наших глазах. Проблемы рождаемости, миграции, семьи, религии, науки, искусства, поп-культуры, общественной морали, толерантности – все это он затрагивает в своем труде, в контексте упадка западной цивилизации. Многие выводы, сделанные в этом великом произведении, оказались поразительно верными.

Западная культура, по Шпенглеру, родилась в 9-м веке. “Духовной весной” Запада Шпенглер считает период до 15-го века, “летом” период с 15-го по 17-й века, а “осень” условно относит к периоду с конца 17-го до начала 19-го веков. Духовной же “зимой” Шпенглер называет ту эпоху, которую принято считать началом ускоренного прогресса, стартовавшего в 19-м веке. Это материализм, культ науки, личного счастья, но в то же время зарождающийся скептицизм, пессимизм и декадентство, а в архитектуре – пустые и бесформенные городские здания.

Шпенглер выделяет в истории восемь великих культур: египетскую, вавилонскую, индийскую, китайскую, мексиканскую, античную, арабскую и европейскую. Он прослеживает их “одновременные” эпохи, хотя наибольшее внимание уделяет, естественно, Европе. Он указывает множество признаков ее упадка. Например, завершение искусства. Исчезновение единых рациональных форм и переход к субиндивидуальной рациональности - “права человека”, мультикультурализм, разные меньшинства. Перемещение огромных масс населения в город и освобождение от земли. Отказ от семьи и поиск “причин” для рождения детей. А также миграция огромных масс инородного населения на пустеющие земли, чего еще не было в начале 20-го века, но что можно наблюдать в начале нынешнего.

Шпенглер упоминает о толерантности в контексте религиозного сознания, связывая ее с отсутствием набожности. Безразличие и бессилие людей современного Запада выразительно это иллюстрирует. Россию последних веков немецкий философ называет историческим псевдоморфозом, когда чуждая и старая западная культура довлеет над новой русской с такой силой, что ей нечем дышать и она не в состоянии создать свои выразительные формы и не достигает собственного самосознания. Он отмечает, что в России не было буржуазии и вообще никаких сословий в европейском смысле, но лишь крестьяне и господа. Общество же существовало само по себе, будучи продуктом западной культуры и чуждым народу.

Ему можно поставить в несомненную заслугу то, что он, европеец, признал чуждую и навязанную России сверху западную культуру, создавшую внутри народа “высшее общество”, западоподобное и презирающее народ. Мысли Шпенглера о русском сознании очень глубоки и актуальности отнюдь не утратили, поскольку проблема западнической “элиты” так же остра, как и в начале 20-го века, и от ее решения будет во многом зависеть русское будущее.

Запад же, уверен Шпенглер, находится в необратимой фазе упадка, имеющей ряд признаков. Один из них – главенство денег. Причем винит в этом Англию. Он отмечает превращение денег в абстракцию, что точно соответствует возникновению бумажных денег и связанной с этим новой формы господства. В 21-м веке внедрение электронных “денег” лишь развивает эту его мысль.

Шпенглер констатирует конец западной демократии, которая сохраняет лишь видимость народовластия, а на самом деле “центр тяжести большой политики перераспределяется на частные круги и волю отдельных личностей”. Поразительно проницательное для своего времени наблюдение. Он также утверждает, что реальность полностью создается прессой – или СМИ, как сказали бы сегодня. “Народ как толпу читателей выводят на улицы, и она ломит по ним, бросается на обозначенную цель, грозит и вышибает стекла. Кивок штабу прессы – и толпа утихомиривается и расходится по домам”, – как будто пишет он о “цветных революциях”. Он отмечает, что “всякому позволено говорить что хочет, однако пресса также свободна выбирать, обращать ей внимание на это или нет”.

Шпенглер констатирует и сохранение критического мышления у очень узкого круга лиц. “Суверенность, суверенитет – жизненный символ высшего порядка. Сила руководства является несомненным признаком жизненной силы политического единства, причем до такой степени, что потрясение существующего авторитета превращает всю нацию в объект чужой политики, причем очень часто навсегда”, – предупреждает он.

Книга Шпенглера являет собой образец мышления в противоположность якобы универсальным представлениям и ценностям, которые на поверку оказываются западными. Можно сказать, что разоблачение мнимой универсальности западных представлений – одна из главных задач, решаемых автором, и решенной им виртуозно, что показано на сотнях примеров. Наконец, его труд представляет собой глубокий очерк истории Запада, рассмотренной им предельно масштабно, но в тысячах деталей, отчего он становится особенно выразительным. Он, определенно, стоит того, чтобы в этом убедиться.
Источник